Аделард Бат и Даниэль Морли являются двумя самыми влиятельными английскими учеными не только потому, что они были одними из первых, но и по той причине, что они внесли основные элементы в английскую и западную интеллектуальную жизнь.
Без сомнения можно утверждать, что первым английским ученым был Аделард Бат. Он превзошел всех в изучении Ислама и был арабистом. Он родился в Бате и учился в Туре (Франция), а преподавал в Леоне (Франция). После того, как он уехал из Леона, он провел семь лет в исследованиях и путешествиях.
В частности он побывал на Сицилии и в Сирии. Возможно, он посетил Сицилию и Испанию до 1116 г, а с 1109 г., вероятно, побывал в Палестине, до 1116 г. В 1126 г. он вернулся на Запад и ознакомил христианский Запад с астрономией и геометрией мусульман.
Самый важный вклад Аделард внес в область математики. Еще в молодости до путешествия в Сирию и Палестину он написал трактат по счету (Regule abaci). Позже, в 1126 г., он перевел астрономическую таблицу аль-Хорезми, проверенную Масламой Ибн Ахмадом аль-Маджрити.
Она также включала таблицы синусов. Таким образом, западный христианский мир ознакомился с мусульманской тригонометрией, в частности с функцией синусов и тангенсов.
«В то время, когда он собирал свои вопросы по природе,- сообщает Сартон,- Аделард также написал трактат по охоте с ловчими птицами - самый ранний трактат на латинском языке, затрагивающий данный вопрос». Здесь не обнаруживаются следы арабского влияния. Он, скорее всего, написал его очень рано и не слышал о восточных знаниях по данному предмету, но этот вопрос, по мнению Сартона, требует тщательного расследования. С огромной вероятностью, как утверждает Сартон, Аделард также был «Мастером степени А», который перевел математический трактат аль-Хорезми Liber ysagogarum Alchorismi. Как и Петрус Альфонси, Аделард стал заметной фигурой при дворе Генри 1.
Как и Альфонс, Аделард сыграл важную роль в передаче исламских знаний в королевство, а также на Запад. И тот, и другой занимались изучением Зиджа аль-Хорезми. Было ли это сделано в сотрудничестве или индивидуально - невозможно доказать, но это произошло после того, как Аделард вернулся из семилетнего путешествия. Путешествия Аделарда начались после его обучения в латинских школах. Он сел на корабль и отправился в Магну и Гроессию, а также в Антиох. За это семилетнее путешествие он описывает познания арабского, противопоставляя их французскому.
Арабские науки, основывающиеся на причине, нежели на власти Кохрейн наносит на карту свои путешествия, рассказывая о вероятности, что Аделард отправился в Сирию через Южную Италию, Сицилию и Грецию. В De eodem, который посвящается епископу сиракузскому, он говорит о Греции и Салерно, в то время, как в своей известной работе Questione он описывает свое потрясенное состояние после того, как стал свидетелем землетрясения. Это произошло, когда Кохрейн переходил через Монистро (современный Миссис), недалеко от Адана, по дороге в Антиох. Он рассказывает о мосте, и в целом о регионе, расшатанном очень сильно движением земли. Заметки Кохрейна являются очень важными в установлении даты его путешествия. Землетрясение произошло в 1114 г, в результате чего пострадала Анатолия и был нанесен серьезный ущерб Антиоху, который находится в ста милях от Мисиса, как и Эдесса. Это был период первого крестового похода, когда над франками нависла серьезная угроза от сил, поднятых против них сельджукским султаном Мухаммедом.
Роджер из Солермо был правителем Антиоха и лично контролировал восстановление укреплений. Кохрейн ярко освящает интересные факты, и как Аделард, он стал свидетелем ремонта моста, разрушенного землетрясением сельджуками, затем - как эти методы применились позже в Англии.
Шедевром Аделарда является «Коллекция природных вопросов», которая дала ему возможность опубликовать исламские знания по различным предметам. Это результат семи лет его путешествия по мусульманскому Востоку. Когда Аделард покинул Леон, он посоветовал своему племяннику и другим ученикам оставаться там и постигать философию, так как ей в то время обучались в Северной Франции. Он путешествовал и учился у арабов. И по возвращению хотел сравнить свои знания со знаниями учеников. Quaestiones naturals является результатом его опыта. Книга состоит из 76 глав и посвящена научным вопросам и ознакомлению с новыми знаниями, приобретенными у арабов. Quaestiones naturals предстает в форме диалога между автором, который недавно вернулся из путешествия, и его вымышленным племянником, который приобрел знания во Франции. Также книга переполнена новыми впечатлениями о мусульманской науке.
Аделард не мог мириться с предрассудками против исламской науки, особенно после того, как он провел семь лет в путешествиях и исследованиях образовательной системы арабов. Обзор короткого рассказа Аделарда в Хаскинсе и его изучение сущности растений, природной жизни и геологических вопросов поражают своим сходством с работами мусульманских ботаников.
В частности, таких, как аль-Динавари, а также мусульманских геологов и географов, как аль-Бируни. Сравнительная работа не была осуществлена и по сей день. Quaestiones Аделарда, за исключением маленьких отрывков, доступен только на немецком языке, и это служит примером тому, как англоговорящий мир теряет свои ключевые достижения. Аделард также вернулся с уникальным энтузиазмом по арабоведению. Он объявил, что знания, приобретенные у мусульманских учителей, помогли ему ставить причину превыше власти в отношении естественных знаний, так как старцы, обладавшие властью, добивались ее, используя собственную причину.
Он говорит: «У арабских учителей я выучил одну вещь - руководство причины, в то время, как ты охвачен образом власти и руководством другого повода. Так как же еще назвать власть, кроме как поводом? Как неразумные животные ведутся куда угодно поводом и не имеют понятия, что ведет их и почему, следуя за веревкой, которая держит их. Таким же образом, власть писателей ведет вас в опасность, связанных неразумной доверчивостью». Таким образом, Аделард запустил до сих пор совершенно новый подход, отдавая предпочтение причине над властью. Его линия стала основанием для современного научного мышления. Его работы стали «уникальным этапом в истории идей». Английские ученые (то есть старшее поколение), как правило, открыто признавали место и влияние исламской науки. Такое же стремление обнаружено в Даниэле Морли. Даниэль Морли направился в Кордову для изучения математики и астрономии. Опубликовал плоды своих изучений и преподавал в Оксфорде. Его страсть к исламским знаниям охвачена в работе Philosophia, посвященной Джону из Оксфорда (епископу Нориджскому) с 1175 по 1200 гг.
Многословные отрывки из этой работы извлечены Бурнеттом: «Когда некоторое время назад я направился учиться, остановился в Париже. Занимавшие там должности чиновники, которые считали себя очень важными, напоминали больше ослов, чем людей. Они сидели за столом, на котором находились послания Папы Римского и старались писать римские законы золотыми буквами. Со свинцовыми перьями в руках они старались показать себя очень важными, но так как не обладали никакими знаниями, то не были лучше мраморных статуй. Одним только молчанием они старались показаться мудрыми, но как только они выговаривали хотя бы слово, я замечал, что они не умеют даже правильно выражаться.
После всего увиденного, я не захотел выглядеть также. И когда я услышал учение арабов, которое полностью посвящено квадривиуму, процветавшему в Толедо в те дни, я поспешил туда».
Друзья Даниэля умоляли его вернуться из Испании в Англию, но его очень расстроило то, что он увидел. После того, как его друг епископ спросил его о чудесных вещах в Толедо и образовании там, а также о движении небесных тел, Даниэль написал трактат о своих исследованиях.
Первая книга была посвящена нижней части Вселенной, а вторая книга рассказывала о высшей Вселенной. Он просит читателя «не презирать простое и ясное мнение арабов и обратить внимание на то, что латинские философы без необходимости осложняют эти предметы, и из-за своего невежества добавили свои плоды воображения на непонятном языке до такой степени, что практически невозможно разобрать». В 1180 г. Даниэль Морли вернулся в Англию, убежденный в том, что тот, кто осуждает астрономию, разрушает науку. Как и Аделард, он, решительно опираясь на знания, приобретенные у мусульман, выступает против старомодной власти древних христианских писателей. По словам Алейна де Лилле, Абу Маашар был бесспорным мастером звездных наук.
